|
|
© Tatiana Shevergina, 2007-2023
Designed by Eugenia Arefeva & Dmitrii Konovalov aka dj_Corwin.
|
|
|
Понравился сайт? Поделись с друзьями!
|
|
По вопросам поддержки данного сайта можно обращаться по этому адресу.
|
|
Анна Ахматова
Не прислал ли лебедя за мною,
Или лодку, или чёрный плот?
Он в шестнадцатом году весною
Обещал, что скоро сам придёт.
Говорил, что птицей прилечу
Через мрак и смерть к его покою,
Прикоснусь крылом к его плечу.
Мне его ещё смеются очи
И теперь шестнадцатой весной.
Что мне делать! Ангел полуночи
До зари беседует со мной.
* * *
Как у облака на краю,
Вспоминаю я речь твою,
А тебе от речи моей
Стали ночи светлее дней.
Так, отторгнутые от земли,
Высоко мы, как звёзды, шли.
Ни отчаиянья, ни стыда
Ни теперь, ни потом, ни тогда.
Но живого и наяву,
Слышишь ты, как тебя зову.
И ту дверь, что ты приоткрыл,
Мне захлопнуть не хватит сил.
* * *
И время прочь, и пространство прочь,
Я всё разглядела сквозь белую ночь:
И нарцисс в хрустале у тебя на столе,
И сигары синий дымок,
И то зеркало, где, как в чистой воде,
Ты сейчас отразиться мог.
И время прочь, и пространство прочь…
Но и ты мне не можешь помочь.
| |
Марина Цветаева
Хочу у зеркала, где муть
И сон туманящий,
Я выпытать куда вам путь
И где пристанище.
Я вижу: мачта корабля,
И вы на палубе…
Вы в дыме поезда… Поля
В вечерней жалобе…
Вечерние поля в росе,
Над ними вороны…
Благославляю вас на все
Четыре стороны!
* * *
Вот опять окно,
Где опять не спят.
Может пьют вино,
Может так сидят.
Или просто рук
Не разнимут двое.
В каждом доме, друг,
Есть окно такое.
Крик разлук и встреч
Ты, окно в ночи!
Может сотни свеч,
Может три свечи…
Нет и нет уму
Моему покоя.
И в моём дому
Завелось такое.
Помолись, дружок,
за бессонный дом,
За окно с огнём!
|
|
Николай Гумилёв
Сады души моей всегда узорны,
В них ветры так свежи и тиховейны,
В них золотой песок и мрамор чёрный,
Глубокие, прозрачные бассейны.
Растенья в них, как сны, необычайны,
Как воды утром, розовеют птицы,
И кто поймёт намёк старинной тайны?
В них девушка в венке великой жрицы.
Глаза, как отблеск чистой серой стали,
Изящный лоб, белей восточных лилий,
Уста, что никого не целовали
И никогда ни с кем не говорили.
И щёки розоватый жемчуг юга,
Сокровище немыслимых фантазий,
И руки, что ласкали лишь друг друга,
Переплетясь в молитвенном экстазе.
У ног её две чёрные пантеры
С отливом металлическим на шкуре.
Взлетев от роз таинственной пещеры,
Её фламинго плавает в лазури.
Я не смотрю на мир бегущих линий,
Мои мечты лишь вечному покорны.
Пускай сирокко бесится в пустыне,
Сады моей души всегда узорны.
* * *
Вот я один в вечерний тихий час,
Я буду думать лишь о вас, о вас.
Возьмусь за книгу, но прочту: «она»,
И вновь душа пьяна и смятена.
Я брошусь на скрипучую кровать,
Подушка жжёт… нет, мне не спать, а ждать.
И, крадучись, подойду к окну,
На дымный луг взгляну и на луну.
Вон там, у клумб, вы мне сказали «да»,
О, это «да» со мною навсегда.
И вдруг сознанье бросит мне в ответ,
Что вас, покорной, не было и нет.
Что ваше «да», ваш трепет, у сосны
Ваш поцелуй лишь бред весны и сны.
* * *
Ни шороха полночных далей,
Ни песен, что певала мать,
Мы никогда не понимали
Того, что стоило понять.
И, символ горнего величья,
Как некий благостный завет,
Высокое косноязычье
Тебе даруется, поэт.
| |

|